Вот и начался очередной день заключения Мэддисон в этом прекрасном заведении. Хотя, впрочем, она не была против. Все лучше, чем то, что бы ждало ее дома, если бы она оттуда не сбежала. А тут она даже иногда видится со своей матерью, которая, узнав, что дочь попала в психиатрическую клинику, наконец, осознала свою ошибку и стала посещать ее раз в пару месяцев. Хотя, для молодой девушки эти посещения особой радости не приносили – она не видела в матери ту женщину, что целовала ее когда-то перед сном. Это была совершенно другая Саманта Паркер, которая больше никогда не поцелует ее, а лишь помашет рукой перед уходом.

Мэддисон встала с кровати и переоделась в одежду, которую только что принес санитар. Опять штаны, опять кофта. Зато пятно, которое девушка посадила вчера, пролив на себя компот, вроде бы отстиралось. Оставалось надеяться, что она сегодня на себя ничего не прольет, а то будет совсем нехорошо. А почему Мэд пролила на себя компот? Правильно, ее жутко взбесила одна мисс, что тоже с недавнего времени обитает в клинике. Литиция, черт бы ее побрал. Лечащий врач очень просил Мэддисон не выходить из себя при общении с этой новенькой, и девушка старалась как могла, так как за это ей обещали какой-то подарок. Так как подарков в клинике ни от кого не дождешься, девушка была заинтригована, и ради такого была готова потерпеть надоедливую особу и даже проявить к ней какой-то интерес. Ну, пообщались несколько раз, ну погуляли разочек.  Только вот Литиция, кажется, возомнила о себе что-то, раз так часто принялась искать возможность поговорить с Мэддисон или просто посидеть с ней рядом. А Мэддисон стала злиться. Она уж думала попросить врача, чтобы ей прописали еще успокоительных, однако это бы означало, что все лечение идет насмарку, и тогда бы ее заперли в палате и не давали выйти. Да и подарка бы лишили. Первое девушка бы пережила, а вот отсутствие обещанного сюрприза было бы для нее непозволительной обидой.

Одевшись в своей палате и умывшись в уже опустевшей общей ванной комнате, Мэддисон пошла в сторону общей комнаты отдыха. Завтрак, на который она наотрез отказалась идти, так как предположила, что Литиция будет там и опять начнет приставать, закончился уже полчаса назад. Будь воля Мэд, она бы просидела в своей палате весь день, однако санитар пообещал рассказать обо всем врачу, и девушке пришлось пообещать, что она не будет больше нарушать режим. Собственно, так она и оказалась сейчас в общей комнате, где уже собрались почти все обитатели клиники, свободные в это время от каких либо процедур.
Посмотрев по сторонам и не найдя главного раздражающего объекта, девушка поспешила занять место  в кресле. Все лучше, чем диван, в кресле помещается только один человек.

Почему, почему ее никто не может оставить в покое? Казалось бы, в психиатрической клинике пациенты должны отдыхать, набираться сил и ни в коем случае не волноваться, а тут у Мэдисон были настоящие злость и раздражение, которых не должно быть даже в малых количествах у столь нестабильной особы. Но она держалась, правда держалась, чтобы не учинить что-нибудь нехорошее. Девушка упорно смотрела в сторону, будто бы и не видела приближающуюся Летицию. Она пыталась изобразить любопытство, глядя на висящую на стене картину, и в тайне надеялась, что Летти пройдет мимо, решив не отвлекать свою знакомую. Однако, надеяться на лучшее было не нужно, сильнее оказалось разочарование, когда Летиция все-таки направилась прямиком в сторону Мэдди. А потом еще  и уселась на ручку кресла и обняла девушку.

Услышав вопрос Летиции, Мэдисон немного ухмыльнулась. В голове появились мысли, которые бы точно не одобрил ее лечащий врач, ибо они несли слишком извращенный характер для обычных людей. Однако девушка помнила, что ей нужно держаться и пытаться вернуться в нормальное состояние ради обещанного подарка. И ведь что самое забавное, она не помнит, когда именно Летиция стала ее так раздражать. Ведь в самом начале их общения, два месяца назад, Мэд прекрасно с ней ладила. Хотя, возможно, это связано с тем, что тогда они плохо друг друга знали и общались крайне мало, что мисс Паркер вполне устраивало. А теперь что? Теперь Летиция лезет абсолютно во все, чем бы ни занималась Мэдисон. А что уж говорить про то, что девушка ощущает взгляд навязчивой особы, когда общается с кем-нибудь другим, кого она давно знает и кто ее абсолютно не раздражает? Достаточно взять хотя бы позавчерашний день, когда Паркер остановилась поболтать со своей знакомой Дебби – девушкой, которая находится в этом заведении уже лет десять. Они с Дебби прекрасно ладили, не смотря на вспыльчивый характер Мэдисон и паранойю у Дебби. Так вот, стояли они, болтали, даже успели весело посмеяться, что у Дебби вообще редко происходило, а потом Мэдисон заметила в зеркале отражение Летиции, которая наблюдала за ней из-за угла. Скорее всего, эта особа просто шла мимо, но из-за того, что она несколько бесила мисс Паркер, та решила, что Летти за ней следит. Конечно же, она смогла удержать себя в руках, но была готова к срыву, что заметили и санитары. Собственно, именно их таблетка успокоительного и помогла Мэд не сорваться.

А сейчас Мэйсон сидела не просто рядом, а даже очень близко к Мэдисон, что ту бесконечно раздражало. Но так как утренняя горстка разноцветных таблеток все еще действовала, она пока что не представляла опасности для окружающих ее людей. Однако это не значит, что она собиралась вести себя мило и дружески.

- Для начала я могла бы сказать, что ты села достаточно близко ко мне. Неужели не ясно, что если диван свободен, а я сижу в кресле, то это потому, что я не хочу делить ни с кем свое место? И вообще, я не в настроении сегодня.
С этими словами Мэдисон сняла руки Летиции со своей шеи и вжалась в противоположенный угол кресла, надеясь при этом, что эта странная особа правильно поймет и уйдет отсюда поскорее. Хотя, зная ее, можно было на такой исход даже не надеяться.

Как же было хорошо, когда не было Летиции. Никаких проблем, не нужно было думать о том, чтобы прятаться все время в своей комнате, чтобы эта девушка ее не нашла. И как же перевернулся ее скромный и тихий мирок, когда эта особа появилась в дверях этого заведения. А ведь вначале все было так мило. Они сами начали общаться, и делали это довольно мило, так, что никто бы никогда не подумал, что Мэдисон может потом возненавидеть Летти. Вначале эта милая девочка, живущая в своем маленьком мирке и смотрящая на все через розовые очки, казалась Мэдди полной противоположностью ей самой, и это притягивало. Она пыталась понять, как можно еще можно мыслить, пыталась научиться тоже видеть прекрасное абсолютно во всем. Но потом Летти стала перегибать палку,  и Мэд снова слетела с катушек. Летиция стала стараться все больше времени проводить  с Мэддисон, стала преследовать ее буквально на каждом шагу, и это стало доставать мисс Паркер. Она вернулась к той замкнутости, что была до этого, она стала сторониться свою знакомую. А та искренне не понимала, что произошло, как можно заметить из ее недавней реплики. Однако Мэдди это больше не интересовало. Вот тогда-то доктор и настоял на том, чтобы Паркер продолжила общение с Летти. Наверное, он решил, что это положительно влияет на них обеих, однако он не предполагал, как это может нарушить и так шаткое душевное равновесие Мэдисон.

- Да ничего, таблеток тебе не хватает! – Раздраженно воскликнула мисс Паркер, пытаясь освободиться от столь тесного общения с Летицией. Она уже представляла себе, как лежит в своей палате и смотрит в окно с решеткой, думает о том, как завтра выйдет на прогулку – ей позволяли выходить только в том случае, если за весь предыдущий день она ни разу не выкинула что-нибудь эдакое. А так как в буйство она впадала довольно часто, прогулка была для нее редкостью. А ведь она любила лежать в солнечный день на травке, смотреть на небо и ни о чем не думать. В такие моменты ей и правда становилось лучше, намного лучше, чем когда ей давали горстку разноцветных таблеток и запирали в ее палате, как какую-нибудь преступницу.

Вдруг рядом с девушкой появилось больше простора, и она поспешно отогнала мысли, которые мешали ей сосредоточиться на происходящем вокруг. Летиция вскочила с ручки кресла, что очень обрадовало Мэдисон, и это чувство поспешило отразиться на ее лице,  в виде радости и облегчения, однако уходить Летти не собиралась. Она как-то в нерешительности стояла рядом, словно не зная, что ей делать, и Паркер уже собралась было сказать ей, что если она сейчас уйдет, то будет им обеим лучше, однако она не успела этого сделать. Все произошло слишком быстро,  и она не знала, что ей делать, она просто не успела сориентироваться.

Летиция быстро убрала локон с лица Мэддисон, а потом вдруг наклонилась, что-то прошептала и поцеловала и ее. На пару мгновений девушка замерла, ибо такая наглость несколько выбила ее из колеи, однако потом она поняла, что происходит, и это стало последней каплей. Она с силой оттолкнула от себя Летицию, от чего та упала на спину, а потом вскочила со своего кресла. Она уже видела, как вначале насторожились санитары, а потом, когда упала Летиция, они бегом направились к Мэдисон. Один на ходу доставал шприц. Однако девушку это уже не интересовало. Где-то глубоко в мозге промелькнула мысль о том, что не надо бить несчастную, и, наверное, именно это и помогло Паркер хоть немного взять в себя в руки. Она схватила стоящую на тумбочке лампу и с силой бросила ее на пол, недалеко от Летиции, однако явно метясь не в нее. Лампа разбилась, осколки разлетелись по всей комнате. И именно в этот момент девушке заломали руки и она почувствовала, как ее плечо оголилось, и в него впилась иголка. Очередная.